Генрих Багиян "Частная хроника ХХ века"

прошли внутрь храма, где, к моей неописуемой во сне радости, главным действующим лицом в венчании был мой прадед Антон в сверкающем золотом праздничном церковном одеянии. Он что-то убедительно втолковывал молодоженам и осенял их время от времени тем самым большим крестом с изумрудами, которым я каждый раз любовался, засыпая у тетушки Хосровадухт. Потом было грандиозное веселье с нескончаемым недельным пиром, где священник Антон сидел по правую руку от Анны, временами общаясь с ней на родном для неё армянском языке. Так завершилась эта, местами радостная, а местами и жестокая, трагичная история. Жаль было очень молодых чистосердечных убиенных княжат Бориса и Глеба, и позже, будучи уже в России, когда мне приходилось слышать разные теплые слова о них, например, от простолюдинов Владимирской области, я невольно гордился святостью этих ребят, словно они были мне близкими родственниками. Тетушка в конце пояснила мне, что сразу за этим брачным союзом не следовало ждать каких-либо особенно дружеских отношений между Русью и народом армянским, зато через девять веков придёт этот христианский народ воевать ненавистных турок во имя спасения нашей нации.
После сна мы копались в саду в поисках червей, которых скармливали цыплятам, потом до головокружения раскачивались в гамаке. Посреди сада стоял лёгкий деревянный домик, в котором прадед днями проводил время, сидя на жесткой тахте, за простым сколоченным столом читал толстенные книги с цветными картинками, а ближе к сумеркам он облачался в свою черную рясу, выйдя на крыльцо, вооружался тяжелым посохом с латунным набалдашником и степенным шагом отправлялся в храм. Побаиваясь прадеда, в домик мы захаживали только после того, как он отправлялся в церковь на вечернюю службу. Здесь мы рассматривали книжные картинки, прикладывали к уху огромную перламутровую раковину, лежавшую рядом со стопкой книг. Вечером за нами приходила бабушка Такуи, они с тётушкой за чашечками чая недолго обсуждали дневные новости, и мы с грустью покидали этот спокойный хрустальный мирок.
Сносное объяснение феномена тётушки Хосровадухт у меня пришло уже в зрелые годы. Дело в том, что обычно в общениях между личностями очень часто происходит насильственное, бесцеремонное проникновение одного из индивидов через защитную скорлупу другого в самое дорогое – в незащищенную душу, – завершающееся, в конце концов, сминанием души более слабого индивида. Чрезвычайно редки люди, которые не боятся распахнуть свои сильные души навстречу страждущим, желающим утолить жажду у этого живительного родника,

стр.