ОГЛАВЛЕНИЕ:
стр.
Предисловие... 3
Глава 1..…....... 7
Глава 2:........... 90
Глава 3: .......... 182
Глава 4: .......... 233
Глава 5: .......... 305
Глава 6: .......... 377
Глава 7: .......... 451
Послесловие .. 512
Приложение :.. 515
ГЛАВНАЯ
Предисловие... 3
Глава 1..…....... 7
Глава 2:........... 90
Глава 3: .......... 182
Глава 4: .......... 233
Глава 5: .......... 305
Глава 6: .......... 377
Глава 7: .......... 451
Послесловие .. 512
Приложение :.. 515
ГЛАВНАЯ
талант, которым часто пользовались наши знакомые и родственники, – но в тот день она преподала нам первый и, к сожалению, далеко не последний урок достойного поведения за обеденным столом. Тяжело давалась учеба Жанне, совсем уж было жалко бабушку, привыкшую к предельно простым традициям крестьянского обеденного застолья, и только мне по незрелости разума разрешались послабления: есть приходилось не когда захочется, а в точно назначенное время.
Да, деревенской вольнице нашей у бабушки Сандухт, как и либеральным порядкам в Гандзаке у бабушки Такуи, неотвратимо приходил конец, хотя в дневное время, когда родители наши бывали на работе, бабушка разрешала нам за столом прежние шалости. Размеренностью в движениях, напевностью речи и своим здоровым армянским деревенским консерватизмом она сглаживала атмосферу горячего динамизма, исходившую от её невестки. Правда, по роду своей работы родители в те годы нередко отбывали в длительные командировки: отец был школьным учителем, и его часто направляли в глухие сельские районы на ликвидацию безграмотности, а мать, ветврач по образованию, в разъездах по недавно созданным колхозам спасала там скот от эпидемической заразы.
За два с небольшим года жизни в интернациональном Баку в семье старшего сына бабушка в обиходе ограничивалась пятью-шестью приветственными фразами на условно русском языке, к примеру, такими: «Добрый ут!», или «Добрый верч!», вызывавшими острые комментарии нашей мамы*). В основе такого отношения к другому языку лежал не какой-то бытовой патриотизм, а простой практицизм: в общении c нами, со своими внуками, бабушка вводила нас в удивительный мир библейских и языческих армянских сказаний, напевала нам свои колыбельные, добрые и грустные, да и язык её обычных образов был чрезвычайно выразителен, и немыслимо было передавать нам всю эту красоту на чужом языке, обладающем совсем другими выразительными средствами. А бабушка была знатной рассказчицей и певуньей – по всему Гардману славилась своим мастерством Сандухт по прозвищу Катан-ази – белолицая красавица.
Обычно ближе к вечеру, намаявшись от дневных впечатлений, я ползком преследовал бабушку по всей квартире или, ухватившись за её подол и неуверенно перебирая толстыми ногами, пыталcя призывно
*) По сути, абракадабра: «ут» по-армянски значит «восемь», а «верч» – «конец», – хотя по созвучию можно догадаться, какие именно русские псевдоэквиваленты имела в виду бабушка.
Да, деревенской вольнице нашей у бабушки Сандухт, как и либеральным порядкам в Гандзаке у бабушки Такуи, неотвратимо приходил конец, хотя в дневное время, когда родители наши бывали на работе, бабушка разрешала нам за столом прежние шалости. Размеренностью в движениях, напевностью речи и своим здоровым армянским деревенским консерватизмом она сглаживала атмосферу горячего динамизма, исходившую от её невестки. Правда, по роду своей работы родители в те годы нередко отбывали в длительные командировки: отец был школьным учителем, и его часто направляли в глухие сельские районы на ликвидацию безграмотности, а мать, ветврач по образованию, в разъездах по недавно созданным колхозам спасала там скот от эпидемической заразы.
За два с небольшим года жизни в интернациональном Баку в семье старшего сына бабушка в обиходе ограничивалась пятью-шестью приветственными фразами на условно русском языке, к примеру, такими: «Добрый ут!», или «Добрый верч!», вызывавшими острые комментарии нашей мамы*). В основе такого отношения к другому языку лежал не какой-то бытовой патриотизм, а простой практицизм: в общении c нами, со своими внуками, бабушка вводила нас в удивительный мир библейских и языческих армянских сказаний, напевала нам свои колыбельные, добрые и грустные, да и язык её обычных образов был чрезвычайно выразителен, и немыслимо было передавать нам всю эту красоту на чужом языке, обладающем совсем другими выразительными средствами. А бабушка была знатной рассказчицей и певуньей – по всему Гардману славилась своим мастерством Сандухт по прозвищу Катан-ази – белолицая красавица.
Обычно ближе к вечеру, намаявшись от дневных впечатлений, я ползком преследовал бабушку по всей квартире или, ухватившись за её подол и неуверенно перебирая толстыми ногами, пыталcя призывно
*) По сути, абракадабра: «ут» по-армянски значит «восемь», а «верч» – «конец», – хотя по созвучию можно догадаться, какие именно русские псевдоэквиваленты имела в виду бабушка.
