Генрих Багиян "Частная хроника ХХ века"

рассказов Мамедкулизаде, единственного приличного человека, писавшего на ясном языке наших крепостных улиц. Так вот, однажды, завидев в очередной раз меня сидящим на ступенях своей парадной, Касумова сразила меня тем, что после очередного нравоучительного залпа она вдруг заявила: «Знаешь что, бездельник, я тебе не обещаю вывести за год удовлетворительную оценку, если твоя мать не побеспокоится занести ко мне домой несколько килограммов мяса, только ни в коем случае не свинину, понял, бездельник?». От такого поворота разговора, я , признаться, онемел, покраснел, пропотел… – услышать такое для нашего поколения, воспитанного на принципах равенства, братства, свободы, справедливости и на прочих социалистических ценностях, было не только немыслимо, но и передавать этот разговор матушке я, естественно, считал кощунственным, и получил трудовую тройку тогда исключительно благодаря писателю-душечке Мамедкулизаде.
От людной мощёной площади, расположенной по соседству с главным входом в Крепость со стороны Набережной, вправо уходила нарядная улица, по обе стороны которой в прежние исторические эпохи вереницей шли шахский караван-сарай, Джумма (соборная) мечеть, мечеть-медресе (семинария) с выходом на рыночную площадь – самому оживлённому месту крепости,. Здесь по её периметру располагались бани с невысокими купольными полусферами, теснившиеся рядом с Девичьей Башней мусульманский караван-сарай и армянский постоялый двор со своей православной часовней, завершавшейся традиционным пирамидальным куполом. После короткого перехода взору открывалась широкая мощенная булыжником Крепостная улица, справа по которой был комплекс построек усадьбы Бакихановых, упиравшейся в наружную крепостную стену с контрфорсами с выездными Шемахинскими двойными воротами, увенчанными головой быка и изображениями двух львов, а слева в бывшем доме крепостной стражи нынче находилась гарнизонная комендатура с офицерской гауптвахтой.
Однако вся эта вереница архитектурных доминант Крепостных улиц, так же как и все остальные симпатичные исторические уголки Крепости, смогли предстать в своей красе только в семидесятые годы, в годы правления Гейдара Алиева, когда благодаря интенсивному жилищному строительству появилась возможность расселения крепостных кварталов. Тогда же, в конце сороковых – начале пятидесятых годов, в Крепости большинство добротных каменных домов из желтоватого известняка были облеплены, словно птичьими гнёздами, глинобитными кособокими тесными времянками, в которых ютились семьи местной рабочей бедноты в надежде на скорое получение жилья от

стр.