Генрих Багиян "Частная хроника ХХ века"

извергающих море огня, пикирующих на позиции врага самолётов Ил-2. Под фотографиями были подписи с длинными пояснениями, привлекавшие моё мальчишеское любопытство, и по ним я гораздо быстрее осваивал языковые премудрости и правописание, чем по детсадовским урокам. Разбирая книжки и тетради на отцовской полке в стенном шкафу, я к неописуемому восторгу обнаружил подробный довоенный географический атлас, которым я быстро научился пользоваться, и увлечённо следил за продвижением наших войск по европейским городам и весям, черпая информацию из газет и запоминая диковинные названия чужих городов, чётко произносившиеся по радиоточке Левитаном. Довольно посапывая, я обводил кружочками столицы и крупные города незнакомых стран, через которые проходили наши войска. Иногда, правда, ворчал, обозревая целиком линию фронта: “ И чего это они так долго возятся в Прибалтике и в Восточной Пруссии, теряют время, топчась в Польше по Висле, да прохлаждаются около Будапешта?”.
Как-то в конце декабря матушка принесла с работы большой картонный пакет, надписанный не нашими буквами, и нашу обычную почтовую посылку. Мы с сестрой собрались у стола, высматривая цветные коробки яичного порошка, грушевого джема, какой-то одежды, извлекаемые мамой из новогодних американских лендлизовских подарков. Из одежды мне достался тогда красивый зимний нательный шерстяной комбинезон, который я долго сопротивлялся носить из-за сильно кусачей его шерсти, но потом всё же привык и проносил его целых две зимы. Наше неослабевающее теперь любопытство к содержимому почтовой посылки не было, однако, достойно вознаграждено, более того, мы были сильно раздосадованы обнаруженным обманом нашей почтовой службы: во фронтовой отцовской посылке вместо ожидаемых гостинцев оказались кожаные обрезки от сапожных подмёток – сталинские свирепые законы военного времени были часто бессильны против неистребимых воровских инстинктов нашей тогдашней сферы обслуживания.
1944-ый год покидал город, обильно одаривая его снежными зарядами, чрезвычайно редкими для этих широт. Проснувшись тем утром, я по привычке подошел к окну, чтобы обозреть, не появился ли какой-нибудь новый кораблик в нашей бухте, и был поражен увиденным: все плоские крыши домов, дорожки приморского парка и деревья были облеплены чем-то незнакомым белым. Поначалу я радостно завопил:
- Мама, мама, иди посмотри, как много на улице картофельного пюре! но тут же получил разъяснения, что пюре это далеко не картофельное, и совсем уж не съедобное, а самая обычная вода, только

стр.