Рукотворное совершенство Петербурга –
Тайны периодически происходящих социальных взрывов в российском обществе
[305] [306] [307] [308] [309] [310] [311] [312] [313] [314] [315] [316] [317] [318] [319] [320-376]
ОГЛАВЛЕНИЕ:
Предисловие... 3 |
участи. В конце концов, я подал документы на конкурс в Политехнический институт на механический факультет – конкурс там оказался в тот год самым высоким среди ВУЗов города. На строительном факультете по специальности архитектура успешно сдавал экзамены Алик Коган, и не очень гладко шли дела у Эдика Бадалова, скромного юноши-полусироты, с которым мы сошлись в связи с его гандзакским происхождением.
Мои результаты были вполне впечатляющими – из пяти сданных экзаменов я имел четыре оценки «отлично» и только по физике схлопотал четверку. На экзамене по математике по проведённому мной функциональному анализу преподаватель поинтересовался фамилией моего школьного преподавателя, и я с довольной улыбкой назвал дорогого мне Давида Моисеевича Цилевича. Оставался, правда, ещё экзамен по литературе, но в ней я был уверен и не видел никаких проблем с поступлением в институт. Однако по сочинению мне выставляют четверку, и когда я добился просмотра своей работы, то обнаружил в ней три лишние запятые, проставленные совсем другими чернилами. После того, как из десяти абитуриентов, получивших по 28 баллов, забраковали троих, в том числе и меня (другими двумя неудачниками оказались ещё один армянин и русский парень), отец начал слать телеграммы Ворошилову и каким-то ещё маршалам с жалобами на произвол. Ответы, как тогда было принято, направлялись в дирекцию ВУЗа, а те ловко выкручивались перед возмущенными просителями. Конечно, самолюбие моё было задето, но в самой глубине души начала вздыматься волна радости от зревшего решения ехать на следующий год поступать в институт в Ленинград для изучения химии радиоактивных элементов, на что меня склонял Эдик Бадалов, кончивший школу в этом городе и запросто рассказывавший о Зимнем дворце, Царском селе, Адмиралтействе, о чем раньше мне приходилось читать только у Пушкина, Толстого, Гоголя или в «Кратком курсе истории ВКП(б)». Таким образом, судьба во второй раз оберегла меня от неверного шага, приготовив мне совсем иной поворот. В те дни я не мог представить себе, насколько плодотворным окажется этот год кажущегося безделья – после «неудачи» с поступлением в ВУЗ я не устраивался на работу, но каждый день словно на крыльях нёсся в любимую библиотеку пополнять свои знания не только для предстоящего покорения Ленинграда, но и просто для утоления жажды знаний. На книжных полках чаще попадалась сложная для восприятия научная литература, но иногда школьной базы вполне хватало, чтобы понимать целые разделы в учебниках для студентов и в серьёзных монографиях. |
