Рукотворное совершенство Петербурга –
Тайны периодически происходящих социальных взрывов в российском обществе
[305] [306] [307] [308] [309] [310] [311] [312] [313] [314] [315] [316] [317] [318] [319] [320-376]
ОГЛАВЛЕНИЕ:
Предисловие... 3 |
светскую беседу, тогда как созданиям, подобным Нине, впору не ходить по земле, а изредка спускаться к нам с небес. Первые обжигающие всполохи этого образа быстро перешли в равномерное горение, составившее динамичный фон интенсивно пульсирующей нашей юности, и постепенно установилось равновесие, нарушение которого грозило спалить своим близким жаром наш хрупкий формирующийся внутренний мир. Но наша божественная парочка Нина + Ирина не стояла на месте и за эти полтора года из прелестных девочек преобразилась в царственных красавиц, и в них вот-вот должен был пробудиться интерес к противоположному полу, тем более, что вокруг этих созданий уже хороводила немалая толпа рыцарей-воздыхателей. Во мне подспудно нарастало сложное чувство протестного нежелания присоединяться к этой толпе, которое и побудило меня после мучительных метаний воспользоваться отъездом в качестве решительного выхода из этого замкнутого круга. И вот теперь я сидел, подперев голову руками, и выглядывал в окно вагона на пустынный пейзаж ничего не видящими глазами, пытаясь в тумане далёкого будущего безуспешно разглядеть знакомые мне лица, но все более ясно наступало понимание того, что за спиной моей расширяется пропасть между удивительно добрым прошлым, раскрывшим передо мной свои несметные богатства, и стремительно надвигающимся, но совсем, совсем незнакомым будущим, где мне больше никогда не повстречается на пути знакомая бакинская парочка ангельских созданий.
В кромешной темноте поезд остановился на забытом Богом степном полустанке, вокруг только магический свет миллиардов мерцающих звёзд да оглушительная перекличка невидимых цикад, нарушаемая ленивой перебранкой поездных обходчиков и редкими жесткими выхлопами белого пара. Паровозный тендер наконец заправили водой и топливом, вдоль состава проскрежетал лязг буферов, и меня повезли дальше на север, где предстояло начинать новую жизнь без какого-либо прикрытия со стороны родных тылов, без тонкой душевной атмосферы, создававшейся близкими по духу людьми, городом, морем. Теперь весь этот мир неумолимо и быстро удалялся от меня под протяжные гудки паровоза. В заоконной непроглядной мгле будущего лишь временами в ярких сполохах зарниц появлялась худая одинокая фигурка моего друга среди высоких зданий незнакомого мне проспекта в огромном незнакомом пока мне городе. Такая встреча с Рудиком, единственная после того моего отъезда из Баку, действительно произошла спустя пятнадцать лет, хотя вероятность её в конкретном времени и пространстве была ничтожно малой. По служебным делам я был в Москве в |
