Генрих Багиян "Частная хроника ХХ века"

За происходящим Григорис с волнением наблюдал в щелку из-под одеяла и видел, как гневное выражение на отцовском лице постепенно сменялось мягким благодушием с раздувающимися от удовольствия ноздрями. Вернув жене грамоту, он уже спокойно заключил:
- Ладно, пусть поспит негодник, а разбираться с ним начнём завтра с утра.
Это означало одно – гроза на этот раз миновала. Своими борцовскими успехами Григорис был обязан прекрасно развитой координации движений и особенно своей взрывной реактивности. Внешне он не выделялся особой мощью бицепсов или, скажем, бычьей шеей, иной раз казалось, что на ковре перед зрителями стоит не опытный борец, а какой-то начинающий физкультурник. Вот схватка началась, и меня не покидает чувство, что он вот-вот будет сломлен, раздавлен противостоящим ему военным моряком, напоминавшим своими мускулистыми формами сказочного Морского Волка Джека Лондона. Да, я, кажется, не ошибся – “морской волк” переводит дядю в партер и грозно нависает над ним, сердце моё колотится, и в глазах уже заплясала тоска безнадёжности. Но, что это, в какое-то одно мгновенье, находясь внизу, дядя резко тянет на себя руку противника, синхронно подсекая опорную его ногу, и, описав дугу, гора мышц моряка оказывается беспомощно прижатой к борцовскому ковру – туше! – всё было закончено за какие-то полторы минуты, и дядя, немого сутулясь, идёт занимать место в углу ковра. Эту картину мне привелось наблюдать на соревнованиях Бакинского гарнизона в 1949-ом году в бакинском дворце спортивных игр “Динамо”.
Григориса с его данными, возможно, и ждало феерическое борцовское будущее, но он, как и во многом другом, воспринимал эти дела как увлекательную игру, а когда игровая прелесть для достижения выдающихся результатов затмевалась обязательной необходимостью нудного преодоления тоннокилометров, то он терял к этому делу всякий интерес, потому что исчезала первородная красота этого непредсказуемого охотничьего инстинкта борьбы. Иными словами, профессиональная спортивная карьера не могла стать делом его жизни. Эти его незаурядные борцовские навыки однажды чуть не стоили ему потери военной карьеры. По окончании тех самых гарнизонных соревнований, компания из четырёх молодых лейтенантов отмечала успех Тер-Антоняна Григориса, ставшего тогда чемпионом, и происходило это в ресторане “Ширван” на углу Торговой улицы и проспекта Кирова. Поздним вечером после посиделок, основательно нагрузившиеся Григорис и Володя, решив навестить своих сослуживцев, отправились на такси в армянскую часть города Арменикенд. Однако одна из улиц недалеко отанимавшись всего четыре месяца в секции, Григорис выступил на городских молодёжных соревнованиях и занял на них первое место. Соревнования эти в тот день начались с утра, и для преодолевших предварительные этапы и вышедших в финальную пульку борцов они завершались поздно вечером. Дома не знали, куда пропал Григорис, поэтому темным вечером отец с братом пустились на его розыски. Принимая во внимание напряженные отношения между армянами и турками, с часто возникающими между подростками драками с поножовщиной, домашние были не на шутку взволнованы пропажей Григориса. Тем временем, с чемпионской грамотой в руках, Григорис наконец появляется дома, где матушка его Такуи, в попытках спасти сына от предстоящей отцовской расправы, укладывает его в постель и приказывает ему постараться притвориться спящим. Мужчины вскоре так и ни с чем возвратились домой, а там на защите сына уже стояла стеной матушка Такуи, подав мужу грамоту в доказательство правоты сына.

стр.