Генрих Багиян "Частная хроника ХХ века"

высвобождении из этого подросткового рабства существенную роль сыграл Эльдар, убедивший меня в необходимости выяснения отношений один на один с Хайкиным через драку на кулаках, считая, что я легко справлюсь с этим хлюпиком с уже основательно прокуренными легкими, а трусоватый Борщов после этого не посмеет в одиночку измываться надо мной и другими нашими товарищами. В состоявшейся в сквере между школой и домом Багирова драке в присутствии всего нашего класса я одолел-таки неприятного Хайкина, правда, не так легко, как расписывал мне Эльдар, но победа эта действительно многого стоила, потому что высвобождала меня не только из физической, но и из нравственной зависимости от этих страшных уродцев.
В школу теперь я приходил с удовольствием и пребывал там в спокойствии, не боясь после занятий случайных встреч с преподавателями, как было раньше, когда почти от каждого следовали нравоучения и частые вызовы к ним моих родителей. Теперь по учебным успехам я имел все основания смело встречать их ищущие придирок взгляды, но изредка напарывался на изворотливость некоторых из них. Как-то после уроков прохожу мимо кабинета военной подготовки по пустынному вестибюлю, из которого мне навстречу выходит мрачнее тучи Юрфельд с дежурным вопросом на устах: «А ты выполнил домашнее задание, чтобы вот так без дела слоняться по школе?», «Да, Леонид Эдуардович, все уроки на завтра сделаны», – отвечаю я, не отводя взгляда от его дышащих патологической ненавистью глаз. «Ну, что же, сейчас проверим – пошли в мой кабинет». Там он достаёт стопку брошюрок, оказавшихся многочисленными военными уставами и громким командирским голосом начинает сыпать вопросами из них. На моё робкое замечание, что, дескать, завтра в расписании занятий не числится этот предмет, он орёт в ответ «Молчать! Все воинские уставы следует знать назубок, в какое бы время тебя ни спросили! А за обман преподавателя возьмешь из пирамиды винтовку Мосина и постоишь по стойке смирно два полных урока у дверей моего кабинета, и смотри у меня!». В другой раз уставился он на меня, словно расстреливая своими холодными свинцово-серыми глазами, и без объяснения причины потребовал прийти завтра в школу в сопровождении кого-нибудь из родителей. Матушка уже была знакома с повадками психованного военрука и восприняла очередное приглашение в школу без обычного взрыва эмоций в мой адрес. После короткого визита к Юрфельду она вышла из его кабинета с улыбкой и, недоумённо покачивая головой, сообщила, что мне для опрятного вида уже пора бриться. С такой неприязнью военрук, а по совместительству и физрук, относился ко всем, кто в школе не уделял

стр.